«В Ростове-на-Дону коммуникации изношены на 70%, в его историческом центре – на 100%. Здесь все трещит, течет, вода в кранах скверная. Дон подарил Ростову название, но теперь город стоит к нему спиной».

Так экологию старого Ростова описывает «Зона недосягаемости» – документальный фильм 2001 года. В вечер памяти его режиссера, Юрия Щербакова, картину показали в ростовском Дом Кино Союза кинематографистов России.

Сегодня Щербакову исполнилось бы 80 лет.

Знакомые вспоминают его как талантливого оператора и категоричного, иногда резкого человека. Говорят, что в ростовском филиале ВГИК факультет режиссуры неигрового кино появился отчасти благодаря ему.

«Об этом мало кто знает. Филиал ВГИК появился здесь в 2011 году, сначала в форме колледжа, без высшего образования. Когда шло обсуждение того, какие направления нужно добавить, заходит Щербаков и говорит: “Подождите, как это в Ростове – Ростовская студия кинохроники, и не будет режиссуры неигрового фильма?"», – рассказала Ирина Мамджян, замдиректора ростовского филиала ВГИК.

Хорошо знал Щербакова Геннадий Головко. С 2019 по 2022 год он возглавлял Ростовское отделение Союза кинематографистов России. С Юрием Николаевичем был знаком с 1960-х годов:

«Я с ним вместе не работал. Он всегда работал в документальном кино, а я – на телевидении. Поэтому рассказать о его профессиональных секретах, а они есть у каждого творческого человека, я не могу. Расскажу только о его фобии. Он страшно не любил, когда люди храпят. В девятом году на очередной съезд Союза кинематографистов мы поехали в Москву, нас поселили в гостинице «Космос» в двухместных номерах. Он подходит ко мне и спрашивает: «Ты храпишь?» Откуда я знаю? Ну я ему на всякий случай сказал: «Нет, не храплю». Заселились. Он рассказывал мне про планету Глорию, которая считается двойником Земли. Как будто бы находится прямо диаметрально за солнцем и поэтому ее не видно. Он увлекался астрономией, был мистиком. И ушел тоже как-то таинственно и необычно. Мы знали, что он болен, болен тяжело и чуть ли не каждый год бывает на процедурах у врачей. Но как он умер, никто не знает».

Головко повернулся к черно-белому портрету своего старого друга. Помолчал.

«Впрочем, умер ли? В Мастере и Маргарите, в пергаменте Левия Матвея, какая запись была первой? "Смерти нет"».

Вечер организовала Елена Христо – доцент ВГИКа, член регионального отделения Союза кинематографистов России.

Фото: ЮСН